Стихотворение А. А. Ахматовой «Стансы» (1940): интерпретация, истолкование, оценка - Литература - Методическая копилка - Персональный сайт Шиляевой Елены Геннадьевны

          Да, она была «русской Сапфо», но разве можно писать только о любви, когда ты видишь преступления против целой нации, к тому же если и твои родные страдают в этой исторической мясорубке?
          Анна Ахматова на себе испытала действие тоталитарной политической системы. В октябре 1935 года её сын Лев был арестован как «участник антисоветской террористической группы» и провёл в заточении около месяца. Во второй раз арест произошёл в марте 1938 года, приговор – десять лет лагерей (позднее срок был сокращён до 5 лет). Эти аресты сама Ахматова рассматривала как месть властей за то, что Лев был сыном Николая Гумилёва, расстрелянного в 1921 году по обвинению в участии в белогвардейском заговоре.
          В 1946 году вышло печально известное Постановление ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», которое лишило поэтессу возможности печататься. В 1949 году Лев Гумилёв снова был арестован и приговорён к расстрелу, заменённому ссылкой. Этот третий арест, по мнению Ахматовой, был следствием «ждановского» постановления.
          Вина Л. Н. Гумилёва не была доказана ни разу, и он был позднее реабилитирован, но разве это большое утешение для безвинно пострадавшего и его близких? А такова была судьба многих людей в эпоху Сталина, с трибуны провозгласившего: «Сын за отца не отвечает». На самом же деле репрессии редко касались одного человека, часто за мнимые грехи «врага народа» расплачивалась вся семья.
          В поздних стихотворениях Ахматовой личное и общее часто переплетаются. Так происходит и в стихотворении «Стансы». К этому традиционному для русской поэзии жанру обращались Александр Сергеевич Пушкин и Михаил Юрьевич Лермонтов, Александр Блок и Сергей Есенин, Осип Мандельштам и Игорь Северянин, Иосиф Бродский и Олег Митяев, а также другие поэты. С некоторыми их стихотворениями явно перекликаются и «Стансы» Ахматовой, например, со стихотворением А. С. Пушкина:

В надежде славы и добра
Гляжу вперёд я без боязни;
Начало славных дел Петра
Мрачили мятежи и казни…

          Ахматова проводит параллели между современной ей действительностью и русской историей и отсылает нас к периоду правления Ивана III, проводившего безжалостную политику присоединения к Москве других земель для её возвышения, а также к эпохе Ивана IV, наделившего опричников почти неограниченными правами, и Смутному времени, когда российский трон был игрушкой в руках жаждущих власти. Первая строчка стихотворения вызывает в памяти страшную по своему содержанию картину В. И. Сурикова «Утро стрелецкой казни».
          Образы Ивана Грозного и Петра I вообще были очень популярны в советской литературе сталинского периода: сам Сталин явно благоволил авторам исторических произведений, стремясь показать обоснованность своей жестокости.
          Но Ахматова, как и многие другие, неоднозначно относится к Петру I. Да, он был излишне жесток, но всё-таки разумен, и поэтесса поддерживает его: «В Кремле не надо жить – Преображенец прав…» Кремль, как оплот государства, часто укреплял и защищал власть одного человека за счёт подавления личности других, неугодных ему по какой-то причине. Пётр I заложил Санкт-Петербург, может быть, для того, чтобы отдалиться от Москвы и связанных с ней исторических событий, и именно «город Петра» стал для Ахматовой родным и любимым.
          Советское государство было атеистическим, и потому о внутреннем очищении никто не думал. Но душа человека требовала этого, и накануне Пасхи, во время Страстной недели, когда принято обращаться к Богу с молитвами и совершать особые, очень скорбные богослужения, лирическая героиня стихотворения «Стансы» видит страшный сон. Быть может, он предсказывает трагические события в будущем или вызван состоянием одиночества и беспомощности. Подобный сон мы встречаем в романе в стихах А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: он снится Татьяне Лариной перед именинами. Родиону Раскольникову, герою романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание», также снятся страшные сны, вызванные муками неумолимой совести. Особенно примечателен сон на каторге. Раскольникову снится, что «весь мир осуждён в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве… Все должны погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей… Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда… люди не считали… непоколебимее своих приговоров… своих… убеждений…» В стихотворении Ахматовой указано, что «в Кремле… зверства древнего кишат ещё микробы». Вот они-то, микробы зверства, проникая в правителей из века в век, внушают им мысли о том, что они имеют право вершить судьбы других.
          Справедливы слова Майи Ангелу [1]: «Несмотря на все прожитые ужасы, историю нельзя переделать, и нам остаётся только мужественно взглянуть ей в лицо, чтобы эти ужасы не повторились впредь». Хотя, что они не повторятся, нельзя утверждать определённо, ведь Кремль живёт своей жизнью, и микробы, быть может, в нём «ещё кишат»…

[1] Майя Ангелу (род. в 1928 году) – профессор, историк, поэт, писатель, мемуарист, режиссёр, актриса, просветитель и борец за гражданские права: имеет более 30 почётных званий (США).