«Научная фантастика всегда была и будет сказкой, которая учит морали» (Рэй Брэдбери) - 7 Июня 2012 - Персональный сайт Шиляевой Елены Геннадьевны

       Рэй Брэдбери родился 22 августа 1920 года в городке Уокиган (Waukegan) в штате Иллинойс. Он не поступил в колледж, но окончил среднюю школу. «Библиотеки меня воспитали. Я не верю колледжам и университетам, а верю в библиотеки», - признавался фантаст.
       Брэдбери решил стать писателем в 12 лет. В своих ранних работах он подражал Эдгару По и вначале публиковал свои рассказы в дешёвых журналах.
       Успех писателю принёс сборник «Марсианские хроники», вышедший в 1950 году. Мировая слава пришла к фантасту в 1953 году после опубликования романа «451 градус по Фаренгейту». С этого времени практически каждая его новая книга становилась событием.
       Брэдбери - автор 9 романов, множества повестей и рассказов. Одна из самых известных повестей писателя - «Вино из одуванчиков», написанная в 1957 году.
       Многие произведения Брэдбери успешно экранизированы. В знак признания его заслуг перед киноиндустрией писатель был удостоен звезды на «Аллее славы» в Голливуде.
       За свою жизнь Брэдбери стал обладателем многих наград как в США, так и в других странах. В честь писателя-фантаста назвали астероид, в 1971 году на карте Луны появился «Одуванчиковый кратер», а в 1992 году его именем была названа премия, присуждаемая за лучший киносценарий.

Цитаты из произведений Рэя Брэдбери

«Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например – не читать их» («451 градус по Фаренгейту»).
«Нет, нет, книги не выложат вам сразу всего, чего вам хочется. Ищите это сами всюду, где можно, - в старых граммофонных пластинках, в старых фильмах, в старых друзьях. Ищите это в окружающей вас природе, в самом себе. Книги - только одно из вместилищ, где мы храним то, что боимся забыть. В них нет никакой тайны, никакого волшебства. Волшебство лишь в том, что они говорят, в том, как они сшивают лоскутки Вселенной в единое целое» («451 градус по Фаренгейту»).
«Есть, должно быть что-то в этих книгах, чего мы даже не представляем, если эта женщина отказалась уйти из горящего дома. Должно быть, есть!» («451 градус по Фаренгейту»).
«У нас, землян, есть дар разрушать великое и прекрасное. Если мы не открыли сосичную в Египте среди развалин Карнакского храма, то лишь потому, что они лежат на отшибе и там не развернёшь коммерцию» («Марсианские хроники»).
«Не важно, что именно ты делаешь, важно, чтобы всё, к чему ты прикасаешься, меняло форму, становилось не таким, как раньше, чтобы в нём оставалась частица тебя самого. В этом разница между человеком, просто стригущим траву на лужайке, и настоящим садовником. Первый пройдёт, и его как не бывало, но садовник будет жить не одно поколение» («451 градус по Фаренгейту»).
«Шире раскрой глаза, живи так жадно, как будто через десять секунд умрёшь. Старайся увидеть мир. Он прекраснее любой мечты, созданной на фабрике и оплаченной деньгами» («451 градус по Фаренгейту»).
«А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно – Время – то есть на слух? Оно вроде воды, струящейся в тёмной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдём ещё дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в чёрный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время, и вот какое оно на вид и на слух» («Марсианские хроники»).
«Набивайте людям головы цифрами, начиняйте их безобидными фактами, пока их не затошнит, ничего, зато им будет казаться, что они очень образованные. У них даже будет впечатление, что они мыслят, что они движутся вперёд, хоть на самом деле они стоят на месте. И люди будут счастливы, ибо «факты», которыми они напичканы, это нечто неизменное. Но не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и обобщения» («451 градус по Фаренгейту»).
«Человек не терпит того, что выходит за рамки обычного. Вспомните-ка, в школе в одном классе с вами был, наверное, какой-нибудь особо одарённый малыш? Он лучше всех читал вслух и чаще всего отвечал на уроках, а другие сидели, как истуканы, и ненавидели его от всего сердца. И кого же вы колотили и всячески истязали после уроков, как не того мальчишку? Мы все должны быть одинаковыми. Не свободными и равными от рождения, как сказано в конституции, а просто мы все должны стать одинаковыми. Пусть люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют своё ничтожество» («Вино из одуванчиков»).
«Любовь - это когда хочешь переживать с кем-то все четыре времени года. Когда хочешь бежать с кем-то от весенней грозы под усыпанную цветами сирень, а летом собирать ягоды и купаться в реке. Осенью вместе варить варенье и заклеивать окна от холода. Зимой – помогать пережить насморк и долгие вечера…» («Вино из одуванчиков»).
«В каждом мужчине, даже если мыслей таких нет, теплится образ женщины, которую ему суждено полюбить. Из чего сплетается её образ – из всех мелодий, звучавших в его жизни, из всех деревьев, из друзей детства, - никто не рискнёт сказать наверняка. Чьи у неё глаза: не его ли родной матери; чей подбородок: не двоюродной ли сестры, которая четверть века назад купалась с ним в озере, - никому не дано этого знать. Но, почитай, каждый мужчина носит при себе этот портрет, словно медальон, словно перламутровую камею, но извлекает на свет редко. Не каждому случится встретить свою суженую, разве что промелькнёт она в темноте кинотеатра, на страницах книги или где-нибудь на улице. Да и то после полуночи, когда город уже спит, а подушка холодна. Этот портрет соткан из снов, из всех женщин, из всех лунных ночей со времён творения» («Летнее утро, летняя ночь»).
«…всё... хуже некуда… Надо только хорошенько выспаться, или пореветь минут десять, или съесть целую пинту шоколадного мороженого, а то и всё это вместе – лучшего лекарства не придумаешь» («Вино из одуванчиков»).